Психологические игры

Излагаю примеры психологических игр (по материалам книги Э. Берна «Трансакционный анализ в психотерапии») не для того, чтобы заметить такое поведение  в окружающих и изобличить их, а для самоанализа и для совместного обсуждения этой информации по обоюдному желанию «играющих». А также для того, чтобы задуматься о своих характеристиках и качествах личности: возможно, они играют роль в том, что с вами предпочитают «играть во что-то», а не говорить и выражать имеющиеся чувства напрямую. Если обличать кого-то, когда этот человек не готов расстаться со своей игрой, не воздействуя на причины такого поведения, то это может привести к ухудшению ситуации, т.к. он может найти другой вид игры взамен обличённой, который может оказаться ещё более неадаптивным.

 

1. «Если бы не ты». Другой человек в этой игре нужен для реализации каких-то своих выгод. Например, эти слова произносятся с критикой и помогают выплеснуть скрываемую злость и недовольство по другим поводам, отвлекают от надобности решать насущные проблемы. 

 

 

2. «Почему бы тебе не..?» - «Да, но…». Вторая фраза этой игры принадлежит тому, кто играет роль маленького ребёнка, который умнее родителей, поэтому он не допускает господства над собой этих родителей. А то они снова сделают только хуже. Аргументы того, кто говорит: «Почему бы тебе не… (написать заявление о пропаже?..)» – должны оказаться отвергнутыми. («Да, но вдруг я сама куда-то не туда положила это колье?») С одной стороны, играющий роль мудрого ребёнка выказывает готовность принять помощь/совет («Да…»), с другой стороны – он её никогда не примет, потому что доверяет только себе, потому что чувствует спокойствие, только если ситуация под его контролем. Таким образом, он и человека не обидел, и сохранил главенство над ситуацией, а значит, якобы, улучшил её исход. Играющий роль несведущего родителя проявил заботу, которую приняли и отметили, однако больше никаких усилий от него не ожидается, что тоже хорошо. Все довольны. Человеку, играющему роль мудрого ребёнка, не приходится разбираться с негативным опытом его жизни, учиться доверять на более глубоком уровне, иметь риск разочарования, боли, досады, если другой не оправдает доверия, уже когда-то пострадавшего. Такой человек не даёт шанса другим людям показать, что люди разные, есть и такие, на которых в чём-то можно положиться и «не обжечься» при этом. Одна из возможных причин, почему кто-то играет в эту игру. 

 

3. «Растяпа». Тот, кто играет роль растяпы – нечаянно ломает вещи, проливает напитки, -причиняет самый разный ущерб. Таким образом человек социально приемлемым способом -таки выражает злость, которую по каким-то причинам не может выразить напрямую. Или может выразить напрямую, но её игнорируют, не принимают, не слышат, обвиняют в ответ. Если же причинить нечаянно ущерб, искренне извиниться, то, как правило, и злость выражена, и прощение «в кармане», и отношения не пострадали от ссор и пререканий. Следует отметить, что это не делается специально, - таким образом неосознанно для человека его накопленная злость находит выход. С другой стороны, тот, кто играет роль пострадавшего от действий «растяпы», - выглядит в своих глазах победителем, - ведь он сдержался, проявил понимание, он – молодец. Все выигрывают. 

 

4. «Алкоголик». Он пьёт. А значит, является жертвой алкоголя, находится в слабой позиции, больной (по своей воле), ему плохо. Он – жертва. Значит, его нужно или спасать, или преследовать. «Жертва» может уставать от своей жалкой роли и начинать преследовать или своих спасителей, или бывших преследователей. Отдыхая от роли жертвы, он эту роль вручает кому-то другому, кто эту роль готов принять. Чаще всего, это или мать, или жена. Потом он может ощутить вину и начать спасать тех, кого преследовал, или плакать о содеянном в порыве преследования, и таким образом может превратиться снова в жертву, только уже не алкоголя, а своих неконтролируемых порывов агрессии. Эти все сценарии, и многие другие, вписываются в игру «Алкоголик». Несмотря на название, в эту игру могут играть не только алкоголики и их родные. Можно быть эмоционально зависимым от близкого человека, вынуждать его спасать тебя от чего бы то ни было: от панических атак, потери сознания, депрессии, бессонницы, плохого физического самочувствия, финансовых проблем, принятия решений…

 

Следует оговорить, чем отличаются помощь и поддержка от спасения. Ведь наличие помощи и поддержки в семье – признак здоровых семейных отношений. 

 

Спасение от поддержки отличается исключительностью, отсутствием альтернативных вариантов решения проблемы (только этот человек может мне помочь), взятием всей ответственности на себя спасающим человеком за последствия действий человека-жертвы, ощущением жалости со стороны спасающего по отношению к человеку-жертве. Жалости, а не сочувствия. Сочувствие мы склонны испытывать к в целом равному с нами человеку, но попавшему в плохую ситуацию, а жалость – к тому, кто меньше нас, более немощный, несамостоятельный, незрелый и т.п. Он такой по своей сути, а не временно. Если Вы испытываете к кому-то жалость, то вряд ли получится помочь этому человеку, а не начать спасать его. Если его спасать, то это как бы дополнительное утверждение, что он является жертвой, ни на что не способным, не равным с Вами человеком, а кем-то меньше, ниже… Сам для себя ничего не может сделать, нужно всё сделать за него, т.е. не помочь, а спасти. Спасая зависимого человека (если нет непосредственной угрозы для жизни), Вы словно подписываетесь под каждым вышеизложенным утверждением по поводу его слабости и более низкого положения по поводу к Вам, и предоставляете ему эти подписи. Закрепляете его позицию жертвы. Продолжаете со своей стороны сюжет игры в «Алкоголика».

 

5. «Деревянная нога». («А чего Вы ждёте от человека с деревянной ногой? Что он побежит?» = «Но я не могу, ведь я невротик»). Страх применить в жизни, использовать на практике полученные о себе знания для своей же пользы. Как это происходит? 

Я мучаюсь от невротических симптомов  →  Я иду на психотерапию/иным способом узнаю, что нужно сделать, чтобы не мучиться от симптомов   → Стоп. Но я же невротик , и эти симптомы проявляются вне зависимости от меня, я не способен это изменить.  → Я мучаюсь от невротических симптомов.  Таким образом, человек впихивает себя в «безвыходный круг».

 

Здесь следует отметить, что тот же пациент, страдающий каким-либо невротическим расстройством, в сравнении до психотерапии и после неё – не один и тот же по своим функциональным возможностям. Перед психотерапией его можно сравнить с человеком, которому необходимо взобраться на гору, стоящим перед этой горой, но с пустыми руками, или только с верёвкой, но без закрепляющих её в скале элементов и другого необходимого снаряжения. В процессе психотерапии (если она имеет положительный эффект) у такого человека появляется всё больше ресурсов для того, чтобы подняться на гору. Однако он может не видеть эти появившиеся в руках или в рюкзаке за спиной ресурсы, и по привычке продолжать считать себя неспособным подняться на гору. Да, возможно, ресурсы есть ещё не все, но процесс восхождения на гору, как правило, совпадает с продолжающейся психотерапией и дальнейшие ресурсы появляются по мере их необходимости. 

 

Зачем играть в «Деревянную ногу»? Чтобы ничего не менялось, но одновременно и были попытки что-то поменять (для очистки совести). Но никто не вправе осуждать таких людей, ведь это на самом деле страшно – сделать шаг в неизвестность, когда сил уже почти не осталось, ведь они истрачены на «терпение», «борьбу с симптомами», на длительное стояние у подошвы горы, где холодно, шипы и колючки, и жалящие змеи. Как идти в неизвестность, если ты чувствуешь себя беззащитным? Как просить помощи, защиты и доверять, если опыт подсказывает, что это приведёт к очередной боли и будет только хуже? Вот что могут испытывать люди, выбирающие эту игру как способ существования в этот момент.

 

6. «Суд». Типичные перепалки, когда супруги обвиняют друг друга. В глубине души человек, играющий роль обвинителя, - знает, что он неправ. Или частично неправ. Это вызывает у него чувство вины, печали, депрессию. Он, чаще неосознанно начинает рассчитывать на то, что если окружающие поддержат его сторону, а не укажут на его неправоту, как он делает сам, то это уменьшит печаль, вину и депрессию, а может даже и переубедит его самого. Далее он начинает собирать и представлять факты так, что окружающие видят неправоту оппонента и поддерживают виновного (или тоже виновного) обвинителя. От поддержки где-то становится легче, появляется ощущение, что ты не один, но проблема остаётся в том же состоянии или даже нагнетается. 

 

Почему играют в эту игру? Возможно, роль играет предчувствие того, что частичное признание своей вины даст повод оппоненту «сгрузить» всю вину на признавшего её часть. Возможно, есть тяжесть осознания того, что ты всё разрушил своими руками, и не хочется к этой тяжести прикасаться, ведь и так достаточно травматично стоять у руин того, что было ценно и оказалось разрушенным. Возможны различные ответы, у каждого – свои, но для играющих в «Суд» эта игра выполняет какую-то определённую функцию.

 

7. Игра «Взрослого ребёнка», или «Беру удар на себя» (её нет в книге Э. Бёрн «Транскационный анализ в психотерапии»; эта игра изложена на основе понятия «идентифицированный пациент» системной психотерапии). Если ребёнок (чаще всего такую роль на себя берёт ребёнок) в семье заболевает – психическим, или даже тяжёлым физическим недугом, - то это в психологическом смысле может быть расценено, как попытка отвлечь на себя членов семьи, которые, если бы не отвлекались на него, то разрушили бы семейную систему (развод/отдельное проживание и т. п.). Для ребёнка это может быть равносильным концу света, разрушению мира. И он бессознательно начинает играть роль такого печально-сплачивающего фактора. Безусловно, не всегда это является причиной болезни ребёнка. Но, как говорится, «чем чёрт не шутит»? Можно проверить и этот фактор тоже, тем более, если в семейных отношениях бывали поводы для того, чтобы ребёнок ощутил колебание семейного мира, спокойствия и благополучия. В моей практике и практике знакомых коллег бывали случаи излечения ребёнка от расстройства невротического спектра, или значительного длительного улучшения его психического состояния после нормализации внутрисемейных отношений (не на формальном, а на глубинном уровне).

 

Мы играем во множество психологических игр, и далеко не все из них имеют официальное название. Некоторые из психологических игр безвредные, некоторые являются удачным выходом из сложившейся ситуации, а некоторые – поддерживают что-то нездоровое и патологическое. Хорошо, если такие «вредные» психологические игры мы будем замечать, анализировать и заменять на более здоровые способы поведения и реагирования. И уж совсем не стоит заменять вредные способы реагирования на ещё более вредные. А такое, к сожалению, тоже бывает. 

 

 

                                   Врач-психотерапевт УЗ «БГБ№2», Беласина Елена Евгеньевна